Продовольственная составляющая предполагает обеспеченность экономики страны продовольствием в размерах, необходимых для эффективного функционирования национального хозяйства

6 августа исполнится 2 года, с тех пор как РФ ограничила импорт товаров из стран, которые ввели в отношении нее санкции. Доля импорта на рынке продовольствия упала до рекордных значений, отмечает Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА).

Продукты, включенные в "запретный" список, относились к основным продовольственным группам и до начала эмбарго и кризиса занимали в усредненной потребительской корзине около 18%, если считать по затратам.

Эмбарго снизило предложение на внутреннем рынке, что закономерно вылилось в рост цен.

За последние три года особенно сильно подорожали на внутреннем рынке рыба, рыбопродукты (+60%) и сыры (+54%), подчеркивает АКРА.

Правда более чем на две трети это подорожание было обусловлено совпавшим с введением эмбарго всплеском валютного курса (+110% в общей сложности и +90% в момент самого быстрого изменения), которое повлияло на закупочные цены при импорте из всех стран и коснулось всех товарных групп.

На самом деле суммарный вклад самого эмбарго в пиковые 17% годовых инфляции по состоянию на март 2015 г. составил не более 1,5–1,7 п. п., и дальнейший рост цен в связи с продлением ограничений на импорт маловероятен: "подстройка" как самих цен, так и объема потребления закончилась еще во второй половине-в конце 2015 г.

Рост внутренних цен существенно повысил рентабельность производимой внутри страны сельскохозяйственной и продовольственной продукции.

Отрасли и компании, которые осуществляли инвестиции в расширение мощностей до девальвации рубля или имели незагруженные мощности, смогли расширить производство.

Сильнее всего изменился рынок сыров: доля импорта в объеме потребления сократилась до 20-23% с 45-48% в начале 2014 г.

На исторических минимумах и доля зарубежной продукции в объеме потребления мяса: так, импортная свинина с 16-18% опустилась до 9%, птица - с 17-19% до 10-11%.

Лишь в потреблении говядины эффект замещения менее заметен.

В лидерах по росту внутреннего производства среди товаров, подпавших под ограничения, свинина, а наиболее существенный спад по производству и потреблению показала рыба.

В целом доля импорта в торговле продовольственными товарами сократилась с 34% до 22–24% по стоимости. Из новых отраслей, интерес инвесторов к которым усилился в 2014-2015 гг., можно выделить тепличные комплексы. Правда пока этот интерес не вылился в существенный рост площадей теплиц.

Повышение внутреннего производства продовольственных товаров ограничен не только объемом мощностей, но и динамикой реальных располагаемых доходов населения, которые сократились на 11% за два года, и тенденция сохраняется.

Параллельно с импортозамещением продолжается переход потребителей на продукты с большей удельной калорийностью на рубль реальных затрат: из мяса покупатели предпочитают курицу, из овощей - сезонные.

В будущем возможен дальнейший сдвиг предпочтений в сторону круп, муки, масла и сахара, прогнозирует АКРА.

В последние пять лет объем ввозимого в Россию продовольствия и сельхозсырья в стоимостном выражении сократился с $43 млрд в 2013-м до $23,3 млрд в 2017 году (цифры импорта здесь и далее — данные ФТС). В первую очередь этому способствовало ослабление курса рубля, также сказались специальные экономические меры, предпринятые в ответ на антироссийские санкции. Продовольственное эмбарго, введенное в 2014 году и сохраняющееся до сих пор, ограничило товары из Евросоюза, США и ряда других стран. По некоторым позициям объемы ввоза из этих регионов были значительными, и переориентация на поставки из других стран не смогла полностью возместить выпавшую долю импорта. Не менее важную роль в сокращении иностранного продовольствия на российском рынке сыграла и стратегия государства, нацеленная на наращивание собственного производства, вылившаяся в активную поддержку сельского хозяйства. Но, несмотря на уменьшение ввоза, его объемы по отдельным категориям продуктов остаются заметными.

Заместить нельзя

В некоторых сегментах рынка доля зарубежных продуктов всегда будет оставаться значительной. В первую очередь это касается позиций, которые Россия по тем или иным причинам не производит или делает в незначительных объемах в силу природно-климатических факторов. Это, например, цитрусовые и бананы. В топ-25 продуктов, импортируемых в нашу страну в наибольшем стоимостном объеме, который составил «Агроинвестор », эти фрукты занимают первое и второе место соответственно. В 2017 году цитрусовых было ввезено более 1,55 млн т на $1,17 млрд. Основные поставщики этих плодов в Россию — Турция (34,3% в прошлом году), Марокко (17,1%), Южная Африка (почти 12%) и Египет (11,6%). 46,5% от общего объема импорта цитрусовых занимают апельсины, 34,6% — лимоны и лаймы.

Категория «фрукты и орехи» и в целом является самой значимой в формировании общего объема ввоза продовольствия, несмотря на снижение поставок с 2013 года более чем на $1,8 млрд. В прошлом году за рубежом в этом сегменте было закуплено товаров всего на $4,6 млрд, или более 5,5 млн т. В перспективе заместить реально лишь часть этой продукции. Так, уже вдвое сократился ввоз яблок, груш и айвы (до $593 млн), абрикосов, вишни и прочих косточковых — в 1,6 раза (до $388 млн), орехов — в 1,8 раза (до $170 млн). Однако заменить зарубежные экзотические фрукты в силу понятных причин не получится. И даже выращиваемые у нас виноград или грушу вырастить в необходимых стране объемах в ближайшем будущем невозможно.

Сокращение ввоза столового винограда реально, но случится это очень нескоро, отмечает президент Союза виноградарей и виноделов России Леонид Попович. По данным организации, сейчас в России его выращивают до 60-80 тыс. т в год при потреблении менее 300 тыс. т. «Теоретически мы можем довести долю собственного производства в этом объеме до 50-60%, — считает он. — Чтобы увеличить сбор, нужны большие капитальные вложения, в том числе в строительство холодильников, но пока деньги в эту отрасль не идут, несмотря на выделяемую государством поддержку». Кроме того, российским производителям пока трудно конкурировать с поставщиками из Турции и других южных стран, где урожай появляется раньше, чем в России.

«Россия может насытить рынок яблоками, увеличить производство персика, уже сейчас мы обеспечиваем себя сливой, алычой, производим много черешни, — перечисляет президент Ассоциации садоводов России Игорь Муханин. — Хотя импорт из более южных стран, в частности Азербайджана, Ирана, все-таки всегда будет присутствовать. Урожай той же черешни там начинают собирать уже в апреле, у нас же не раньше, чем в середине мая, а потребительский спрос еще никто не отменял». Трудно и в ближайшем будущем невозможно заместить ввоз абрикоса и груши. Первый хотя и растет на юге страны, но при цветении очень часто вымерзает: из 10 лет урожай собрать получается один-два раза, так как цветет абрикос в начале апреля, а в том же Краснодарском крае возвратные заморозки часто случаются вплоть до начала мая. Есть проблема и с грушей. Эта плодовая культура нуждается в сортообновлении. «Существующие сорта сильно подвержены болезням, и импортом саженцев эту задачу не решить: иностранные сорта не зимостойкие и у нас очень редко выживают, — утверждает эксперт. — Необходимо проводить масштабную селекционную работу, а на это потребуются долгие годы и соответствующее финансирование».

По тем же причинам будет трудно увеличить производство орехов. По таким позициям, как фисташка, кешью, бразильский орех и другие, доля импорта составляет 100%, по фундуку и грецкому достигает 90-95%, знает учредитель компании «Орехпром» (Краснодарский край, один из крупнейших российских переработчиков орехов и сухофруктов) Аслан Хашир. «И только производство последних мы можем теоретически нарастить, так как это нам позволяют наши климатические условия, остальные орехи у нас просто не растут», — говорит он. Однако пока ореховодство в стране отдельной строкой не поддерживается, поэтому инвестиции в отрасль осуществляются лишь точечные.

Такая же ситуация с активно ввозимыми в Россию кофе и чаем. Первый у нас вообще не выращивают. А импортировано в прошлом году только кофе 184 тыс. т на $621 млн (11-я позиция в рейтинге), плюс кофейных экстрактов и концентратов еще 50,7 тыс. т на $398 млн (21-е место). Причем ввоз этих продуктов за последние пять лет в натуральном выражении увеличился — в сумме со 188 тыс. т в 2013-м до 234,7 тыс. т в 2017-м. Кофе Россия закупает во Вьетнаме (21,5% от общего ввоза в 2017-м), Бразилии (16,4%), Италии (13,7%) и Индонезии (13,5%).

Чая в стране в 2017 году произвели лишь 0,54 тыс. т. А это менее 1% от того, что страна закупает за рубежом. С учетом того, что чай можно выращивать, по сути, только в отдельных районах Краснодарского края и Адыгеи, в разы увеличить его объемы тоже не получится. Поставки импортного чая в Россию остаются стабильными несколько лет подряд: более 170 тыс. т в прошлом году (и это 14-я позиция) и столько же пятью годами ранее, хотя в стоимостном выражении его ввоз за этот период сократился с $657 млн до $540 млн. Чай нашей стране поставляют Шри-Ланка (32,8%), Индия (23,4%), Кения (13,8%) и Китай (7,6%).

Ввоз уменьшился в разы

Впрочем, нацеленность государства на импортозамещение, особенно после введения эмбарго на ввоз импортного продовольствия из ряда стран, дает свои плоды. Развитие мясной отрасли в России началось еще раньше, с началом действия нацпроекта, а потом и госпрограмм по развитию сельского хозяйства. Благодаря активной господдержке свино- и птицеводство насытило рынок отечественной продукцией по максимуму, поэтому постепенно необходимость в импорте отпала, а его объемы сократились до минимальных значений. Так, с 2013-го по 2017 год доля ввоза свинины в стоимостном выражении сократилась в 2,4 раза, свинины — почти в 2,5 раза. В натуральном выражении снижение примерно сопоставимое — в два и в 2,4 раза. Впрочем, если в тоннах эти объемы действительно выглядят незначительными — 296 тыс. т свинины и 218 тыс. т мяса птицы импортировано в прошлом году, что составляет лишь 8,3% и 4,4% от российского производства, то в деньгах цифры все еще выглядят довольно внушительными — $862 млн (7-я позиция рейтинга) и $343 млн (23-я) соответственно. Основным поставщиком свинины в Россию сейчас является Бразилия. Оттуда в 2017 году поставлено почти 90% от общего объема импорта этого вида мяса. Более половины ввозимого в нашу страну мяса птицы поступает из Белоруссии, около 40% — тоже из Бразилии.

По итогам 2018 года общий объем ввоза мяса окажется значительно ниже 1 млн т, который был в последние два-три года, считает гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев. Однако, по его словам, по свинине импорт в потреблении на уровне 5-10% всегда будет присутствовать в стране с открытой экономикой, встроенной в мировые глобальные рынки.

Российский рынок мяса входит в стадию зрелости, которая характеризуется высокой долей отечественного производства в ресурсах мяса, периодическими кризисами перепроизводства и постепенным снижением реальных (с поправкой на инфляцию) цен, комментирует руководитель направления стратегического маркетинга дирекции по коммерческой и маркетинговой стратегии группы «Черкизово » Андрей Дальнов. «На этой стадии также возникает насущная потребность в экспорте, который служит демпфером и помогает сглаживать колебания внутренних цен небрендированной продукции, — считает он. — Роль импорта резко сокращается. Предположу, что по итогам года сколь-либо значимая доля ввоза (около 15%) останется только у говядины». У птицы и свинины она, скорее всего, составит 3-5%.

Производство говядины в стране в последние пять лет остается на стабильном уровне — около 1,6 млн т в убойном весе. При этом ввоз этого вида мяса в замороженном виде в Россию за последние пять лет уменьшился в 2,6 раза до $930 млн (5-е место), в свежем и охлажденном — в 1,3 раза до $311 млн (25-е). Причина сокращения заключается в том, что отечественные потребители частично заменили говядину более доступными свининой и мясом птицы. Основные поставщики замороженного мяса — Бразилия (52%) и Парагвай (26,6%), свежего — Белоруссия (95%).

Антисанкции положительно сказались на уменьшении импорта категории молочных продуктов. В 2,6 раза упал ввоз сыров и творога. В 2017-м за рубежом их Россия закупила на $840 млн (8-я позиция рейтинга). Импорт сливочного масла сократился в 1,45 раза до $484 млн (15-я). Активно, хотя и в 1,7 раза меньше, чем пять лет назад, наша страна также импортирует сгущенное молоко и сливки. В прошлом году их поставлено из-за рубежа на $479 млн (16-е место). Россия по-прежнему значительно зависит от ввоза молочных продуктов, подтверждает руководитель проектов практики АПК «НЭО Центра» Максим Никиточкин. Хотя объем иностранной продукции на рынке сократился за последние несколько лет на 28%, он все равно занимает высокую долю — около 38%.

Основным поставщиком молочной продукции на российский рынок последние годы является Белоруссия. Доля ввоза из этой страны в прошлом году доходила в денежном выражении до 72-83% в зависимости от категории продукта. Такой высокий уровень зависимости российского молочного рынка от поставок белорусской продукции нездоров для обеих сторон, считает предправления («») Андрей Даниленко. Поэтому сейчас Белоруссия поставила задачу диверсифицировать импорт, знает он. А Россия при этом и так все последние годы увеличивала объемы собственного производства, хотя эта тенденция и сдерживается падением спроса и ростом себестоимости сырья. Тем не менее импортные поставки оказывают серьезнейшее влияние даже в условиях закрытых границ, обращает внимание эксперт. «Основная проблема заключается в том, что себестоимость молока в России значительно выше белорусского и европейского, поэтому покупать для переработки импортное сырье остается более выгодно», — заключает он.

Молочному рынку гораздо больше импорта вредит наличие фальсификата, считает директор кемеровского Деревенского молочного завода (есть собственное молочное стадо) Александр Сухинин. За Уралом зарубежной продукции на прилавках практически нет, зато очень много фальсифицированных продуктов, утверждает он. Гендиректор подмосковной компании «Братья Чебурашкины » Владислав Чебурашкин тоже говорит, что от присутствия на рынке зарубежных молочных продуктов его бизнес не страдает. «Мы работаем в премиальном сегменте, выпускаем скоропортящуюся продукцию, и здесь конкурентов у нас среди иностранных компаний нет», — поясняет он.

В этом году ввоз молочной продукции (в пересчете на молоко) продолжает сокращаться, отмечает Даниленко. И в первую очередь идет снижение поставок из стран — основных поставщиков «молочки»: Белоруссии, Новой Зеландии, Турции, Аргентины. Наиболее заметно уменьшились поставки биржевых товаров — сливочного масла, сухого молока, молочной сыворотки. Хотя ввоз питьевого молока и основных кисломолочных продуктов (йогурта, кефира и сметаны), наоборот, растет. Но в целом в категории «кисломолочная продукция» отмечается падение поставок из-за сокращения ввоза продуктов, обозначаемых в статистике внешней торговли как «прочие». По прогнозу «», в ближайшей перспективе импорт биржевых продуктов (СОМ, СЦМ, сливочного масла) продолжит уменьшаться в условиях сохранения объема запасов на повышенном уровне и увеличения внутреннего производства, а прочей продукции — сдержанно расти. В результате в ближайшие месяцы импорт останется ниже уровня прошлого года, ожидает эксперт.

Благодаря эмбарго снизились поставки из-за рубежа и мороженой рыбы. Если в 2013-м ее импорт превышал $1 млрд, то в 2017-м он сократился до $765 млн (9-я строка). Основной импортной позицией остается лосось (30% объема общего ввоза), а главным поставщиками мороженой рыбы в прошлом году были Чили (39%), Фарерские острова (14%), Исландия (10%) и Норвегия (7%).

Заметно уменьшился ввоз сахара (включая кондитерские изделия из сахара и мелассу) — с $653 млн пять лет назад до $400 млн в прошлом году (20-е место). В натуральном объеме это 511 тыс. т. В сезоне-2016/17 импорт белого сахара только из Белоруссии составил почти 240 тыс. т. За 10 месяцев 2017/18 сельхозгода из соседнего государства поставлено 161 тыс. т, рассказывает ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР ) Евгений Иванов. «Конечно, эти объемы не самым положительным образом влияют на российский рынок, — комментирует он. — Белорусские предприятия раньше, чем наши, провели масштабную модернизацию, производство там поддерживается всеми возможными способами государством, поэтому себестоимость их сахара заметно меньше». Еще около 9 тыс. т сахара в прошлом сезоне было ввезено из Литвы, 2,2 тыс. т — из Польши (в Калининград). Но, по крайней мере, с 2016 года Россия перестала импортировать судовой сырец, отмечает Иванов. По мнению эксперта, некоторый объем ввоза сахара оказывает и положительное влияние на отрасль. Импортная продукция зачастую выше качеством, чем отечественная, что стимулирует российских производителей повышать уровень производства.

«Российский рынок сахара профицитен, и любой самый незначительный объем чужого сахара негативно сказывается на отрасли», — считает замгендиректора холдинга «Продимекс » (крупнейший производитель сахара в стране) Вадим Ерыженский. Впрочем, если говорить о сахаре из верхнего ценового сегмента — кусковой, крашенный под тростниковый, красиво упакованный, с особыми характеристиками и прочий, который в нашей стране не производят — то он может присутствовать на полке для расширения ассортимента, добавляет он. Но ввоз белого сахара, поступающего на рынок в рамках Таможенного союза, в условиях собственного рекордного производства и при высоких переходящих остатках отрасли не нужен, категоричен он.

Овощи и фрукты

Хорошую динамику уменьшения поставок из-за рубежа показала и категория «томаты». За пять лет их импорт сократился вдвое в стоимостном выражении — до $545 млн (13-е место), в натуральном — в 1,7 раза до 503 тыс. т. В прошлом году ввоз этого овоща осуществлялся из Азербайджана (27,5%), Китая (почти 25%), Марокко (23,5%) и Белоруссии (10%).

В этом году импорт томатов растет, отмечает главный аналитик Кирилл Лашин. По данным ФТС, за январь-май ввоз увеличился уже на 20%, до 328 тыс. т. Отмечается расширение поставок и по другим основным овощам: картофеля — почти на 45% до 433 тыс. т, огурцов — примерно на 10% до 56 тыс. т. «В таких условиях отечественным сельхозпроизводителям трудно наращивать объемы производства, реализовывать новые проекты и окупать уже сделанные инвестиции», — комментирует он. Вкладываясь в тепличное производство или строительство картофельного хранилища, инвесторы заранее просчитывают, по каким ценам они могут реализовать продукцию, но ввоз растет, и это может обрушить рынок, обвалить стоимость произведенного товара, а значит, будут скорректированы размер прибыли и сроки окупаемости.

В этом году томатов на рынке переизбыток, подтверждает замгендиректора курского тепличного комбината «Сейм Агро» Константин Ильин. Российские производители увеличили объемы производства, плюс вырос импорт. Поменялся и спрос со стороны торговых сетей: теперь упор больше делается на дискаунтеры, а их интересует товар в общем, и чем ниже цена, тем лучше. Все это уже привело к падению стоимости примерно на 30%, в начале августа томат в опте стоил на уровне 20 руб./кг, что почти в два раза ниже себестоимости, рассказывал тогда предприниматель. «Играет свою роль и сезонность: в августе часть потребителей собирает урожай на собственных огородах, — поясняет он. — Да, в первой половине сентября цены начнут стабилизироваться, но определенный убыток аграрии уже получат». Однако если объем импорта будет продолжать расти, государству придется задуматься уже не о поддержке строительства новых теплиц, а о помощи в эксплуатации действующих, считает Ильин. По мнению Лашина, в тепличной отрасли доля импорта не должна превышать 20-30% в зависимости от категории продукта. Тогда можно будет избежать ценовых перекосов в ту или иную сторону.

В 1,9 раза с 2013 года снизился импорт в Россию свежих яблок. В 2017-м закуплено за границей 709 тыс. т на $406 млн (19-я позиция рейтинга). Основными поставщиками этого фрукта в нашу страну в прошлом году стали Сербия (32%), Молдова (22%) и Китай (16%). Сейчас Россия занимает первое место в мире по импорту яблок, доля которого составляет 47% от емкости рынка, знает Никиточкин. Муханин уверен: в перспективе 100% потребляемого в России яблока должно быть отечественного производства. «Наши природно-климатические условия позволяют полностью обеспечить страну этим фруктом, — утверждает он. — К тому же отечественное производство по многим показателям лучше, чем в странах-импортерах: у нас чистые почвы, черноземы, много воды. Нельзя не использовать такие возможности».

Субсидирование садоводства в последние несколько лет способствовало активному росту внутреннего производства. Пять лет назад в стране выращивалось всего 500 тыс. т яблок, однако половину этого объема составляло техническое яблоко, которое шло только в переработку. В этом году, по оценке ассоциации, урожай может достигнуть 900 тыс. т. При этом доля качественного яблока выросла с 50% до 75%, обращает внимание эксперт. «Мы ежегодно увеличиваем сбор на 100-150 тыс. т, — говорит он. — Дальше отрасль будет двигаться не менее активными темпами: теперь господдержка будет распространяться на садовые питомники, что позволит в будущем снизить зависимость от импортных саженцев и еще больше нарастить производство яблок. Для этого мы ежегодно закладываем от 10,5 тыс. до 14 тыс. га интенсивных садов в год». Такими темпами к 2024 году Россия сможет выращивать около 1,2-1,3 млн т этого фрукта, благодаря чему объем зарубежных поставок сократится как минимум вдвое. Такая же программа, по словам эксперта, есть и по ягодникам — малине и землянике.

В отдельных категориях импорт растет

Однако есть категории продовольствия, которые за последние пять лет Россия стала импортировать в больших объемах. В первую очередь это касается не производимых в нашей стране плодов. Так, на втором месте рейтинга в стоимостном выражении в 2017 году находятся бананы. Если в 2013-м их было ввезено на $996 млн, то в прошлом году уже более чем на $1,1 млрд. В натуральном выражении за этот период поставки выросли на 200 тыс. т до 1,5 млн т. 96% бананов поставляет в Россию Эквадор.

В натуральном выражении прибавили поставки пальмового масла. В 2013-м его импорт составлял 747 тыс. т, а в 2017-м — уже 872 тыс. т. Правда, теперь этот продукт обходится нашей стране дешевле. Пять лет назад меньший объем стоил дороже — $694 млн, в прошлом году — $687 млн (10-е место). Почти 79% пальмового масла в Россию идет из Индонезии.

В два раза увеличился объем импорта соевых бобов — с 1,1 млн т пять лет назад до 2,2 млн т в прошлом году. В деньгах ввоз в 2017-м составил $968 млн, и это третья позиция в топ-25. Половину сои России поставляет Бразилия, еще 40% — Парагвай. Практически весь объем импорта закупает крупнейший российский переработчик этой агрокультуры калининградская группа «Содружество », уточняет ведущий эксперт ИКАР Даниил Хотько. Росту ввоза с 2013 года способствовало увеличение мощности предприятий компании. Сейчас ее потребности в сое составляют около 2,4 млн т соевых бобов ежегодно. В прошлом году группа импортировала 2,1 млн т, в 2018-м, скорее всего, объемы еще вырастут. В перспективе по мере развития собственного производства ввоз этой агрокультуры можно снизить. Пока же при емкости рынка около 6 млн т более 2 млн т закупается на внешних рынках. Это приводит к высокой зависимости внутренних цен от мировой конъюнктуры и курса валют.

Растет последние два года и ввоз виноградного натурального вина (включая игристое). По сравнению с 2013-м объем тоже изменился незначительно: уменьшился на 59 тыс. т до 637 тыс. т. В 2017 году импорт вина в стоимостном выражении составил $990 млн (4-я строка рейтинга). Среди главных поставщиков этого продукта в Россию Италия (29%), Франция (18%), Испания (16,5%) и Грузия (10%).

Росту ввоза вина способствует стабилизация рубля, а также изменение политики импортеров и торговых сетей, рассказывает Попович. Если еще года три назад наценка на зарубежную продукцию была не менее 300%, то теперь ритейл стал закупать вино напрямую у иностранных производителей, минуя посредников, и наценка стала составлять около 50%. «Цены на полке на импортные вина резко упали, и покупатель, конечно, отреагировал повышением спроса», — поясняет эксперт. В то же время российскими производителям перекрыли все коммуникации с потребителями, приравняв вино к крепкому алкоголю и запретив его рекламу. Между тем отечественные компании выпускают вино, ничем не уступающее импортному в сопоставимых ценовых категориях, утверждает Попович. «Это, на мой взгляд, некие политические просчеты. Люди, живя в Москве и не видя, как растет виноград, считают, что его в стране и нет, а вино из собственного винограда для многих по-прежнему сказка, — говорит он. — Ситуация такова, что государству пора заняться регулированием импорта вина, иначе отрасль не будет развиваться». По мнению эксперта, оптимальным для рынка было бы соотношение зарубежной и российской продукции 25/75%.

Без ввоза не обойтись

Полностью отказаться от импорта — это концептуально неверный посыл, считает партнер компании «А8 Практика» Андрей Тихомиров. Этому есть две причины. Во-первых, отсутствие конкуренции и закрытие рынка является причиной снижения качества продукции и роста цен. Во-вторых, не все виды продукции могут быть произведены в России физически. Некоторые виды фруктов, к примеру, просто не произрастают в нашей климатической зоне. Также есть виды продукции, которые традиционно выращиваются, делаются в определенных странах и даже локациях, и повторить их производство в наших условиях невозможно. Доля импорта не должна быть слишком высокой в структуре производства, но и полный отказ от него не является верным шагом, говорит эксперт.

Ликвидировать импорт в определенном сегменте можно только при соблюдении трех условий, обращает внимание Максим Никиточкин. Во-первых, если в той или иной категории будет производится продукция в самом широком ценовом диапазоне — от самого низкого до самого высокого, или сегментация по цене/качеству будет практически отсутствовать в течение всего года. Во-вторых, если сектор будет демонстрировать конкурентные цены/издержки при производстве данной продукции. В-третьих, если производство продукции будет достаточно развито и в приграничных регионах страны. «Как показывает практика, ни в одной из категорий продовольствия все три этих условия не выполняются, — знает эксперт. — Поэтому пока импорт будет в том или ином количестве присутствовать на российском рынке».

В целом при прочих равных зарубежная продукция оказывает положительное влияние на те отрасли, которые достигли высокого уровня развития, полагает Никиточкин. Так, присутствие иностранных товаров на полках повышает конкуренцию, и для того, чтобы ее выдержать, отрасль проводит технологическую модернизацию, снижает издержки, оздоравливается. Наглядно это можно наблюдать, например, в свиноводстве и тепличном овощеводстве. Некоторая доля ввоза стимулирует российских аграриев перенимать современные продуктовые веяния, инновации (в первую очередь это касается перерабатывающих производств и, в частности, кондитерского). Хотя, конечно, в ряде случаев импорт влияет отрицательно. Иностранные производители получают значительно большую господдержку, чем российские, напоминает эксперт. В таком случае конкуренция является не оздоравливающей, а дискриминационной.

Эффект от наличия импорта на рынке комплексный, полагает Тихомиров. Плюсы при этом можно разделить на две группы — для потребителей и для производителей. Так, первым ввоз обеспечивает более широкий выбор продукции, а также открывает доступ к товарам, которые не производятся на локальном рынке. Кроме того, импорт влияет на общий уровень цен. А вторые получают косвенный эффект, о котором они подчас не задумываются: конкуренция заставляет их улучшать свою продукцию, следить за ее качеством, то есть постоянно развиваться и не стоять на месте, вторит Тихомиров Никиточкину. «Те игроки, которые понимают это, становятся сильнее и захватывают большую долю рынка, слабые — проигрывают в конкурентной борьбе», — говорит эксперт.

Наличие иностранной овощной и плодовой продукции на прилавках дает потребителю выбор и вынуждает отечественных производителей пытаться сделать свой товар более конкурентным, вторит остальным Лашин. Стремясь повысить эффективность бизнеса, они вкладывают в логистику, инфраструктуру, используют новые сорта, начинают следить за качеством, чтобы оно соответствовало более высоким стандартам.

В мясном сегменте небольшая доля ввоза российскому рынку необходима. «Импорт может возмещать недостаток объемов тех или иных частей разделки. Их предложение в том числе обусловлено анатомией животных, — поясняет Андрей Дальнов. — Например, мясоперерабатывающие заводы в Калининграде закупают куриное филе, часто его проще привезти из-за рубежа, чем везти из центра России». Но это относительно небольшие объемы, добавляет он.

«Молочка» — третий продукт в корзине покупателя после табака и алкоголя, важный по объему и деньгам, поэтому ее всегда будут ввозить в каких-то объемах, думает Чебурашкин. Главное, чтобы поставляемый из-за рубежа товар был качественный. Ведь наличие «плохих» продуктов дискредитирует всю отрасль.

Ни одна страна с развитым сектором АПК не стремится полностью избавиться от импорта продовольствия, говорит Юрий Ковалев. «Главная цель — это большой объем экспорта при положительном балансе (Бразилия, Канада) ну или хотя бы при нулевом (США и ЕС), — считает он. — Думаю, и здесь у России амбициозная, но реалистичная цель — войти в топ-10 мировых экспортеров АПК, имея как минимум нулевой внешнеторговый баланс».

Что пьем по импорту

Максим Новиков, Президент Союза производителей безалкогольных напитков и минеральных вод

Объем импорта безалкогольных напитков, минеральных и питьевых вод в Россию по итогам 2017 года превысил 700 тыс. т общей стоимостью $450 млн, что примерно на 14% и 17% выше показателей 2016 года. В целом доля иностранных безалкогольных напитков и воды на российском рынке незначительна и составляет 2-4% от общего объема в денежном выражении в зависимости от категории.

В структуре импорта — в основном питьевая вода высшей категории, некоторые бренды газированных напитков, безалкогольные тонизирующие и функциональные напитки. По оценкам нашего союза, одна из самых перспективных ниш для импортеров — именно функциональные напитки, содержащие различные полезные компоненты. Такие продукты в настоящий момент востребованы в розничных сетях, рассчитанных на покупателей с доходом выше среднего. Функциональные напитки обычно употребляют для быстрого достижения определенного эффекта (восстановление после нагрузок, укрепление иммунитета, заряд бодрости), они не являются продуктом повседневного потребления и стоят достаточно дорого. В линейках российских производителей начинают появляться похожие напитки, но наши игроки пока только нащупывают нишу.

"В 2017 году внешнеторговый оборот России составил, по данным Банка России, 590,9 млрд.долларов США (124,8% к 2016 г.), в том числе экспорт – 353,1 млрд долларов (125,3%), импорт – 237,8 млрд долларов (124,1%). Сальдо торгового баланса оставалось положительным, 115,3 млрд.долларов США (в 2016 г. – положительное, 90,3 млрд долларов)", - сообщает сайт Росстата .

211,4 млрд из 353,1 млрд всего российского экспорта приходится на долю топливно-энергетического сырья (нефть - 93,3, газ - 38,1). На 37,2 млрд долл Россия продаёт металлов и изделий из них, на 11,8 млрд долл - древесины и целлюлозно-бумажных изделий.

Доля высокотехнологичной продукции в российском экспорте сравнительно невелика - это продукция машиностроения (28,1 млрд долл), химической промышленности (23,9 млрд долл). В российском импорте, соответственно, закупка машин, оборудования и техники осуществлена на сумму 110,3 млрд долл из 237,8 млрд долл всего импорта. Закупка продукции химической промышленности - 40,3 млрд долл.

Импорт за 2015 год - 23,7 млрд долл, за 2017 год - уже 28,8 млрд долл. Экспорт за 2015 год - 14,7 млрд долл, за 2017 - 20,7 млрд долл. Выходит, несмотря на все успехи импортозамещения, страна по-прежнему докупает еды на 8 млрд долл.

Блогер burckina-new в связи с этим подвергает критике прошлогодние слова премьер-министра Дмитрия Медведева : "Наше сельское хозяйство радикальным образом изменилось. Оно сейчас кормит всю страну, оно имеет огромный экспортный потенциал, и оно развивается за счёт современных инвестиций".

Официальные данные по импорту-экспорту продуктов питания и сельхозсырья за 2017 год показывают, что РФ, как не кормила себя, так и не кормит. Несмотря на рост экспорта (в основном зерновых), импорт продовольствия вырос еще больше.

Любителям покричать, что это, мол, только экзотические фрукты, сообщаю, что фрукты в общем объеме импорта продуктов составляют всего 13,5%.

В расчёте на 1 человека в 2017 году ввезено:

Бананов, включая плантайны - 10,5 кг;- апельсинов - 2,9 кг;- мандаринов, клементинов, вилкингов и аналогичных гибридов цитрусовых - 5,5 кг;- винограда свежего - 2,6 кг;- яблок свежих - 4,8 кг.

В свете этих цифр полезно будет узнать, что в советское время мы потребляли как раз на 5 кг. яблок больше".

Отдельной любопытной строкой в российском сельскохозяйственном импорте идёт пресловутое пальмовое масло. Его было ввезено 891 тыс тонн по сравнению с 223 тыс тонн сыров и творога, 322 тыс тонн молока, 90 тыс тонн сливочного масла и 643 тыс тонн мяса. Пальмовым маслом Россию "кормят" в основном такие малознакомые большинству сограждан экзотические страны, как Индонезия и Малайзия.

После 2014 года импорт продуктов снизился из-за колебаний рубля и падения доходов населения. Если эти факторы перестанут действовать, то главной вновь станет проблема конкурентоспособности российской продукции

Введение в августе 2014 года эмбарго на ввоз продуктов из ЕС, США, Канады, Австралии и некоторых других стран сейчас многими рассматривается как инструмент, позволивший заметно продвинуться по пути импортозамещения. Сложилась даже традиция обращений с призывом продлить эмбарго к президенту со стороны сельхозпроизводителей и чиновников от сельского хозяйства. Для повышения качества принимаемых государством решений полезно проанализировать ситуацию.

Импорт продовольствия и сельхозсырья после введения эмбарго сократился существенно. По сравнению с 2013 годом — на 42%: с $43,3 млрд до $25 млрд в 2016 году. Если подсчитать долю импортной продовольственной составляющей (по цене на границе) в стоимости потребленного населением продовольствия, то она составила в 2016 году 7%. Кстати, с 1999 по 2013 год этот показатель колебался в интервале 11-14%, так что и до эмбарго можно было говорить, что зависимость России от импорта сильно преувеличена.

Сокращение импорта не могло быть объяснено только эмбарго. Наши расчеты показали, что устойчивое влияние на импорт в большей степени оказывает колебание курса рубля и реальные денежные доходы населения, а не факт введения эмбарго.

Последствия для производителей и торговли

Введение эмбарго оказалось благоприятным сигналом для сельхозпроизводителей (государство о них думает) и тревожным — для ретейлеров (нужно выстраивать связи с местными производителями, так как могут быть внезапно введены новые ограничения). Как правило, ретейлеры предпочитали импортные продукты: они поступают бесперебойно, однородными партиями и в устойчивом ассортименте, чего часто трудно добиться от российских производителей.

Например, явно выиграли поставщики охлажденного мяса, так как его издалека не привезешь: можно привезти в Россию свинину из Бразилии, но это будет замороженная свинина. В 2013 году охлажденную свинину без костей в Россию поставляли 12 стран. В 2016 году — только Белоруссия, которая явилась крупнейшим бенефициаром введения эмбарго.

Это же относится к дешевым сырам от традиционных поставщиков: из Финляндии, Германии, Литвы, Польши, Украины. В 2014 году из десяти крупнейших поставщиков сыра семь представляли ЕС плюс Украина, также подпавшая под запрет. В 2016 году из этой десятки осталось только двое. Белоруссия нарастила экспорт сыра в Россию, при этом прироста производства молока в самой Белоруссии не произошло — на производство сыра шло импортное польское молоко и часть белорусского, которое высвобождалось из-за падения потребления молока в самой Беларуссии. Падение импорта сыров и сырных продуктов в 1,7 раза, с 440 тыс. т в 2013-м до 222 тыс. т в 2016-м, произошло при росте собственного производства сыра в России на 165 тыс. т. Причем само производство молока не выросло, и дефицит привел к росту цен.

Для абсолютного большинства российских производителей оказалось полезно не столько эмбарго, сколько девальвация, так как цены на их продукцию стали более привлекательными по сравнению со всеми импортными продуктами на внутреннем рынке. Выиграли также экспортеры: цена в долларах могла сокращаться, а в рублях увеличиваться.

К концу 2016 года можно было говорить об увеличении числа продуктов, по которым произошло импортозамещение, например свинины, овощей, птицы, сухого молока, сливочного масла и сахара. Не произошло импортозамещения по фруктам, что закономерно, так как половина из импортируемых — цитрусовые и бананы, по сырам и говядине.

Последствия для потребителей

То, что после введения эмбарго продукты подорожают, можно было предсказать еще до запрета. Так, цены поставок из тех стран, которые попали под эмбарго, были, как правило, ниже, чем из стран, которые в итоге остались в списке импортеров. Исключение есть и здесь, и это опять Белоруссия, продукты из которой были вне конкуренции в ценовом отношении до и после эмбарго. Однако она не могла заменить всех поставщиков.

Подавляющая часть потребителей снижения импорта не заметила: они смотрели лишь на то, что могли купить — ту часть отечественных продуктов, которая после девальвации стала дешевле импортных. Другая часть сократила потребление: покупки в постоянных ценах падали до июня 2017 года. Только потом они стали расти и в сентябре 2017-го достигли уровня сентября 2015 года, но остались ниже показателей 2014, 2013 и даже 2012 годов. Часть населения продолжала покупать импортные продукты, тратя на них значительно больше, чем до эмбарго и девальвации: импорт в рублевом выражении в 2016 году был выше импорта 2013 года в 1,2 раза, не говоря об импорте 2014 и 2015 годов.

В короткий отрезок времени после эмбарго сошлось очень много факторов, что затрудняет оценку влияния именно эмбарго на рост внутренних продовольственных цен. Например, появились дополнительные возможности у стран, которые не попали под эмбарго, но поставляли сопоставимую продукцию по более высокой цене. Это предопределило рост цен.

Произошли и другие изменения: с 2015 года начались поставки дешевых овощей в Россию из Ирана после снятия с него части санкций. Запрет на томаты из Турции освободил рынок для более дорогих зимних российских томатов и т.д. Однако при всей совокупности разнонаправленных факторов цены на продовольствие стали расти быстрее по сравнению с ценами на всю продукцию (промышленную и продовольственную).

Здесь стоит напомнить, что Россия в августе 2012 года стала членом ВТО. Это вызвало опасения отечественных сельхозпроизводителей по поводу конкуренции с зарубежными. И действительно, цены на продукцию, которую не удавалось производить в стране дешево, стали снижаться. С этого момента Россия прибегала к защите своего рынка нетарифными методами. На графике видно, что относительно января 2011 года рост цен как в целом по всем товарам и услугам, так и по продовольственным товарам до середины 2013 года практически совпадал. Но уже в середине 2013 года продовольственные цены стали расти быстрее, а после введения эмбарго отрыв еще увеличился.

Сценарии на будущее

За девять месяцев 2017 года импорт продовольствия и сельхозпродуктов вырос в долларовом выражении на 17% и снизился в рублевом менее чем на 1% относительно 2016 года, то есть укрепление курса рубля сразу повысило спрос на импортные продукты. По опыту кризиса 1998 года резкое сокращение импорта на 45% (в 2000 году относительно 1997-го) сменилось ростом уже через два года. И сейчас сокращение на 42% (с 2013 по 2016 год) сменяется осторожным ростом. Как показывает прошлый кризис, уровни импорта предкризисного 1997 года были легко перекрыты: если в 1997 году завозили продуктов и сельхозсырья на $13,2 млрд, то в 2013 году — уже на $43,2 млрд.

Риск отката назад, к расширению импорта, есть в том случае, если за время резкого ослабления рубля и падения доходов населения не получится сделать российскую продукцию конкурентоспособной. Импортозамещение без потерь для потребителей возможно, только когда отечественная продукция не будет стоит дороже. В противном случае либо вернется импорт, либо страна опять будет вводить нетарифные ограничения, которые трудно обосновать.

О конкурентоспособности говорят много и часто повторяют, что в западных странах она — результат огромной господдержки сельхозпроизводителей. Однако дело ведь не только в том, что в Европе, США и Канаде государство сильно поддерживает фермеров. Есть много стран, где бюджетная поддержка сельского хозяйства меньше, чем в России, а продукция дешевле. Кроме того, господдержка крупных компаний в США, Канаде и ЕС ограничена, такие объемы прямых субсидий, которые получают в России отдельные крупнейшие сельхозпроизводители, там совершенно невозможны.

Если закрывать свою страну от более дешевых продуктов, ограничивая конкуренцию, то это плохо для потребителя и в конечном счете для производителя. Для него это плохо тем, что горизонт развития ограничивается внутренним спросом: неконкурентную продукцию на экспорт не вывезешь. По оценкам ОЭСР, в 2014-2016 годах покупатели сельхозпродукции в России переплачивали за российские товары 10% по сравнению с ценой на мировом рынке.

Конфронтация с Западом и девальвация рубля привели к падению импорта в Россию в 2014 году на $29 млрд. РБК, проанализировав статистику ФТС, разобрался, каких зарубежных товаров стало меньше.

За год импорт в Россию сократился на 9,2%, или почти на $29 млрд - с $315 млрд в 2013 году до $286 млрд в 2014 году, следует из данных Федеральной таможенной службы (ФТС). Особенно драматичным оказалось падение в четвертом квартале: ввоз товаров за три последних месяца сократился более чем на 19% по сравнению с аналогичным периодом 2013 года и составил всего $68,6 млрд. Из 20 крупнейших стран-экспортеров в Россию 17 сократили поставки в долларовом выражении; увеличили поставки только США, Казахстан и Бразилия.

Основным фактором снижения импорта стала девальвация рубля, волны которой продолжались весь 2014 год, констатирует экономист центра макроэкономического анализа Альфа-банка Дмитрий Долгин. По его словам, заменить выпадающий импорт будет непросто: если во время кризиса 1998 года девальвация и падение импорта усилили внутренних производителей за счет задействования ранее не использовавшихся мощностей, то сейчас этот ресурс ограничен.

На падение импорта также повлияло снижение спроса - российский ВВП почти не рос — а также незначительный рост экономик основных торговых партнеров, к примеру, крупнейшего экспортера в Россию Китая (его ВВП в 2014 году вырос всего на 7,4% - самый низкий показатель роста за 24 года), говорит директор Центра исследований международной торговли РАНХиГС Александр Кнобель. Импорт в Россию товаров из Китая за 2014 год упал на 4,3%, а в четвертом квартале 2014 года по сравнению с четвертым кварталом 2013 года - и вовсе на 10,7%. Падение импорта из Китая, несмотря на декларируемый «разворот» России на Восток, показывает, что реальных условий для этого создано не было, и в целом падение внешнеторгового оборота с этой страной укладывается в рамки общей тенденции, указывает Кнобель.

Разнонаправленная динамика импорта из стран Таможенного союза объясняется тем, что в феврале в Казахстане произошла девальвация тенге, приведшая к росту импорта в Россию (ее эффект был нивелирован только в декабре), в то время как в Белоруссии подобного не было, говорит Кнобель. Падение импорта из Белоруссии в размере чуть более $2 млрд почти полностью приходится на категорию машин и транспортных средств. Белоруссия искусственно пытается удержать курс своего рубля, поэтому закупки большегрузной техники, тракторов из этой страны для России стали невыгодны, объясняет экономист из ВШЭ Дмитрий Болкунец.

После введения в августе Россией продуктовых контрсанкций эксперты предполагали, что импорт из стран СНГ может дополнительно вырасти за счет реэкспорта запрещенной продукции из стран Таможенного союза. Но эти ожидания не оправдались, указывает ведущий эксперт Центра развития ВШЭ Сергей Пухов: импорт товаров санкционных категорий из Белоруссии сократился в четвертом квартале 2014 года к аналогичному периоду 2013 года почти на 11%, из Казахстана - на 22% (рост импорта из Казахстана за год пришелся в основном на категории машин, металлов и минеральных продуктов).

Подсчеты РБК показывают, что в целом в 2014 году поставки продовольствия (без учета сельхозсырья) в стоимостном выражении сократились на 9% (с $39 млрд до $35,4 млрд), а в весе - на 7%. Основной удар ожидаемо пришелся на подпавшие под антисанкции продукты: если поставки незапрещенной еды сократились всего на 5%, то санкционной - на 13%. В четвертом квартале 2014 года падение импорта продовольствия было еще более драматичным и составило 24,6% (с $11,7 млрд до $8,8 млрд), при этом падение в категории санкционных продуктов составило 30,6% (с $6,3 млрд в четвертом квартале 2013 года до $4,4 млрд в четвертом квартале 2014 года). При этом нескольким странам - прежде всего Бразилии, Чили и Сербии - удалось заработать на российском эмбарго, хотя полностью возместить падение импорта с других направлений они не смогли.